Юлиана Еременко - Любовь куклы [СИ]

— Кто тебе сказал, что кровать твоя? Я лично собираюсь здесь спать, и тебе решать, где будешь спать ты.

Тори оттолкнула Альфреда и встала с кровати:

— Не волнуйся, я найду, где мне спать, а то, что было здесь сегодня, считай, что тебе приснилось.

— Хорошо, как только я опять захочу посмотреть эротический сон, приглашу тебя.

Альфред успел поймать только одну летящую в него вазу, вторая разбилась об стенку, и осколки полетели в него.

— Виктория, ты прям амазонка… — Девушка увидела, как его взгляд скользит по её телу, вызывая у неё жар в крови. — Дикая и страстная…

— Амазонки убивали своих мужчин, смотри не окажись на их месте.

— Не зря мне отец говорил, что чем чаще женщина стонет ночью, тем реже она ворчит днём. Нужно было тебя разбудить ночью. — На этот раз в него полетел его башмак, а обнаженная амазонка гордо прошествовала из комнаты, громко хлопнув за собой дверью.

Альфред скинул туфлю на пол и встал с кровати, собрав в кучу усыпанное осколками постельное белье, отнес все в ванную. Посмотрев на себя в зеркало, мужчина увидел кровоточащую рану от осколка вазы на плече и усмехнулся, вспомнив свою разгневанную фурию.

Она оказалась великолепной любовницей, и он получал с ней невиданное раньше наслаждение, граничащее с чистым экстазом. С ней не приходилась скучать, жизнь с Тори была как минное поле: не знаешь куда ступить, чтобы не подорваться. Русская рулетка по сравнению с этой женщиной, была лишь детской игрой. Она была как огонь, и его тянуло укротить его.

— Я наверно мазохист. — Пробормотал Альфред, и стал смывать кровь с плеча. Тут дверь в ванную открылась, и вошла Тори.

— Ты еще долго? Я хотела бы принять душ. — И тут девушка увидела кровь и опустила взгляд. — Извини.

Альфред посмотрел на виноватое выражение лица девушки и улыбнулся ей.

— Виктория, все живы, ваза меня не убила, так что расслабься.

Весь день Тори старалась избегать Альфреда, если он заходил на кухню, она выходила из неё, если он сидел в гостиной, она разворачивалась и шла в другую сторону. В конце дня она чувствовала себя, как тигр в клетке. И больше всего её злило, что Альфред усмехался, глядя на её выходки. Она уже сама себя ругала, но для себя решила забыть утро, проведенное в его объятьях.

«— Это был сон, обычный сон. Ничего не было. Интересно, сколько раз это нужно повторить, чтобы выкинуть из головы? Сто? Тысячу? Или миллион? Главное забыть. — Но тело ныло от пережитой страсти. — Нет!!! — кричала она себе. — Это сон, и то, что между ногами саднит, просто… просто… Тори, скажи себе правду, тебя классно трахнули». — Девушка легла на кровать и начала читать книжку. Но перед ее внутренним взором стоял целующий ее мужчина, который высекал из её тела искры страсти. Она закрыла глаза и запустила книжкой в дверь. Завтра ей нужно идти в логово противника, а она думает о мужчине, сидящем в соседней комнате. Девушка не заметила, как провалилась в глубокий сон.

Проснувшись среди ночи, Тори обнаружила, что лежит рядом с Альфом, слишком близко к нему, она попыталась отодвинуться, но его рука крепко держала её даже во сне. А когда она прекратила попытки выбраться из его захвата, он пододвинул её к себе и уткнулся лицом в её шею, крепко прижимая девушку к себе. И Тори призналась сама себе, что в его объятьях она чувствовала уверенность, и не испытывала страха перед завтрашним днем. И не только завтрашним, она была уверенна, что рядом с Альфом с ней ничего не случится, он просто этого не допустит. Промучившись пол ночи, Тори заснула и проспала до рассвета, её разбудили прикосновение мужских рук, которые прижимали её к себе, и губы, покрывавшие её шею легкими поцелуями, вызывая в ней мучительное желание.

— Соня… — шептал он ей. — Ты еще не передумала насчет задания? Если нет, то пора вставать.

Глава 10

Девушка шла по коридору, почти пустого здания Мэйджкорпарейшенз, тишину нарушал лишь стук её каблуков, который словно эхом разносился по этажу. Она снова вернулась в свой кабинет, подошла к рабочему столу, выключила компьютер и, взяв сумку, сделала шаг к выходу, когда увидела, как из-под двери кабинета её шефа идет свет. Она подошла к двери и постучала.

— Войдите. — Услышала она и, открыв дверь, вошла. Шеф сидел за столом и просматривал какие-то бумаги.

— Извините, что побеспокоила, синьор Руссо.

Мужчина поднял взгляд от бумаг и, улыбнувшись, взглянул на неё.

— Ничего страшного, Сабина. Рабочий день уже закончился, а ты все еще здесь? Моей секретарши, Марты, в пять часов никогда не бывает.

— Я просто закончила составлять списки, которые вы мне дали.

— Уже?! Ты просто клад для нашей компании. Я рад, что ты работаешь у нас. Но думаю, твой муж будет против, что его жена задерживается.

— Ничего, он меня поймет. Вам что-то еще нужно? — Спросила девушка, глядя на мужчину, который всем своим видом показывал, что он может в этом мире купить все.

— Нет, Сабина, можешь ехать домой, в понедельник будешь работать, а сейчас отправляйся к мужу.

Девушка взялась за ручку двери и уже открыла ее, но остановилась.

— Вас же тоже ждет жена? А вы на работе.

— Моя жена ждет только деньги, Сабина, только деньги. — Сказал он усталым голосом, вдруг резко поменял тему. — Мы с твоим супругом в субботу играем в гольф, и я думаю, он мне выскажет, что его жена постоянно задерживается на работе. Я приглашаю вас с Риккардо в воскресенье на ужин.

— На ужин? — Девушка улыбнулась начальнику, они уже давно хотели с «мужем» попасть к нему.

— Не волнуйся, будут все свои, хотя еще племянник приедет, Бернардо.

— Спасибо, мы обязательно будем. — Девушка улыбнулась, и вышла из кабинета, перед тем, как закрыть дверь добавила. — Вы тоже сильно не задерживайтесь.

Тори прижалась к закрытой двери и улыбнулась, синьор Руссо Альберто сам лично пригласил их в свою крепость.

«— Хоть какие-то хорошие новости за три недели, что мы с Альфом тут торчим».

Тори вышла из офиса, и направилась к лифту. Она смотрела, как он поднимается вверх, и вдруг внутри её охватывала дрожь.

«— Три недели мы живем вместе с Альфом, и мне с каждым разом все тяжелей возвращаться в наш дом. Находиться с Альфом в одном доме не просто. Он стал для меня, как валерьянка для кошки, которую нельзя, а очень хочется. И хоть я, и установила запрет на секс, это не значит, что я его не хочу, хочу и даже очень. Альф мне напоминает десерт, который нельзя съесть, так как я на диете, а в нем много холестерина. Он и есть десерт: когда выходит с мокрыми волосами, в плавках из душа, когда вечером сидя на диване, легко потягивает вино, и от пламени камина его глаза просто сверкают. Его голос уже действует на меня, как наркотик, и я как завзятый наркоман, желаю еще и еще».